Пень из Монголии.
У меня сегодня был очень, очень падучий день. Падучий - потому что все время что-нибудь падало. Либо я, либо на меня, что называется. И я даже не знаю, что и лучше, право...
Иногда моя неуклюжесть достигает просто до нелепого огромных размеров. А потом внезапно исчезает совсем.В этот раз, наверное, она исчезнет в тот миг, когда я перестану так часто и самоотверженно летать со стула...
Зато я все же добрался до ниток. Понял, что белый цвет категорически меня не любит, ибо вся лажа только с ним, увы-увы. Впрочем, я лажу переубедил и заставил исправиться.
Лекарство - сущая гадость, хотя я об этом говорил уже, но очень уж хочется это повторить. Ничего противнее пока я в своей жизни не видел. Да и вообще лечение у меня какое-то странное...
И до текста я добрался. Теперь нужно привести его в человеческий вид, и вот тогда-то все станет совсем хорошо. В принципе-то все и так хорошо, но, учитывая, сколько всего еще нужно сделать - то это все превращает бытие в одну большую кабзду, с которой нужно как-то существовать.Кабзда, уменьшись, пожалуйста.
И, наконец, самое главное: я все-таки постирал эту несчастную рубашку! Почувствовал себя енотом-полоскуном, пока это делал,уронил на голову балку для сушки одежды, в общем, отлично провел время. хдд
Иногда моя неуклюжесть достигает просто до нелепого огромных размеров. А потом внезапно исчезает совсем.
Зато я все же добрался до ниток. Понял, что белый цвет категорически меня не любит, ибо вся лажа только с ним, увы-увы. Впрочем, я лажу переубедил и заставил исправиться.
Лекарство - сущая гадость, хотя я об этом говорил уже, но очень уж хочется это повторить. Ничего противнее пока я в своей жизни не видел. Да и вообще лечение у меня какое-то странное...
И до текста я добрался. Теперь нужно привести его в человеческий вид, и вот тогда-то все станет совсем хорошо. В принципе-то все и так хорошо, но, учитывая, сколько всего еще нужно сделать - то это все превращает бытие в одну большую кабзду, с которой нужно как-то существовать.
И, наконец, самое главное: я все-таки постирал эту несчастную рубашку! Почувствовал себя енотом-полоскуном, пока это делал,